Глава 6 — 2005
Как Россия помешалась на простых пацанах, пробила тоннели в ушах и полюбила эмо
Если бы можно было выделить момент, когда российская поп-музыка сошла с ума, съехала с катушек раз и навсегда, то им, пожалуй, оказался бы 2005-й. Потому что иначе чем натуральным безумием все, что происходило на эстраде в тот год, и не назовешь.
Конечно, дичи на отечественных музыкальных просторах всегда хватало с лихвой. Но такой ее концентрации, как в 2005-м, кажется, не было ни до, ни после. Когда еще заметной и, более того, уважаемой в богемных кругах фигурой мог бы стать Стас Барецкий, корпулентный бывший могильщик с лицом из фильма ужасов, который ухитрился вернуть из небытия такой предмет моды, как малиновый пиджак?
«Тогда все резко отказались от малиновых пиджаков, а я надел»
Ладно Барецкий, за успехом которого стояли модные электронщики из «Елочных игрушек» и Шнур. Но как насчет таких фриков, как семидесятилетний петербургский колбасер MC Вспышкин? Или ростовская группа «Подъем», каннибализировавшая наследие Владимира Шаинского? Или обладательница худшего сценического имени в истории музыки Лера Массква? Или гоп-дуэт «Фактор-2» с его немудреными одами дури и дефлорации? Чем еще объяснить их популярность, кроме массового умопомрачения, вдруг постигшего Россию?
Нет, что-то, очевидно, было в воде. Вся страна без стеснения танцевала под ремиксы классики советского кино — феномен, который в 2021 году кажется психоделической фантазией со страниц какого-нибудь «Тещиного языка».
«Земфира прошла через жесть. Ей как-то в ресторане пистолет приставили к виску и говорили: „Пой, сука“»
Висящее в воздухе ощущение всеобщего помешательства улавливают не только новички и андердоги. Земфира грозится описать происходящее вокруг на альбоме с названием «Нефть».
«Тату» выходят на борьбу с... «людьми-инвалидами». Лолита берется воспевать разведенок и становится гей-иконой. Леонид Федоров из «Аукцыона» и вовсе записывает матерную оперу о Бен Ладене и святом Франциске.
«Если ты не врубаешься в наш музон, то иди на ***»
Нет ничего удивительного в том, что самой прогрессирующей музыкальной сценой года оказывается так называемая альтернатива. Подростки по всей стране вдохновляются не свихнувшимися поп-идолами, а констатирующими окружающее сумасшествие татуированными нищебродами с тоннелями в ушах — «Психеей», Jane Air, Amatory и иже с ними. Популярность этой волны оказывается так велика, что осенью под нее даже запускается новый музыкальный телеканал — A-One. И ведь смотрят!